Начало здесь
Часть 3 / Часть 4
11 сентября 1941 года. Механик ремонтирует медицинский грузовик. За рулём грузовика сидит Иван Васильевич или же просто Ваня. И с этого момента, мы начинаем новую главу в его жизни и закрываем предыдущую, где он был обычным деревенским парнишкой, у которого только началось обучение в университете, но в один миг все изменилось.
— Ну ты как, закончил? — с нетерпением спрашиваю я у механика.
— Ну-с, вроде да.
— Наконец-то! — произнёс Сергей. Это мой новый друг, с которым познакомился, когда меня только забирали на войну.
— Мой тебе совет Ванька, ты больше под пули не езжай, где я ещё тебе потом запчастей достану? Война же на дворе! — с тревогой произнес механик.
— Не переживайте, вы же знаете, в нашем полку я лучший водитель, а может во всём СССР! — это была правда. В нашем полку лучше никого не было, что меня очень тревожило и беспокоило. Насчёт того, что я — лучший водитель в СССР, это я, конечно, переборщил, есть и лучше меня, я уверен был на тот момент и есть сейчас. Механик, который ремонтировал грузовик пожелал мне удачи, и мы с моим напарником поехали туда, где шёл бой. Я, Лёшка, и новый мой друг Сергей находились под Москвой, там мы и вели наши первые бои.
— Держи, — сказал напарник, передавая мне пистолет ТТ.
— Ты же знаешь, я не умею ни из пистолетов, ни из винтовок стрелять. Обучение стрельбе было первым делом, когда только мы прибыли в наш временный лагерь, дабы обучить новобранцев и пойти дальше защищать страну. Но я отказался сразу, как только настала моя очередь. Генерал нашего полка был очень сильно удивлён такой новостью, «Где такое слыхано, чтоб солдат стрелять не умел?» — спросил он тогда меня. В итоге я беседовал с генералом около получаса, и меня не обучили стрельбе. Мне до сих пор кажется, что я на тот момент, был единственным солдатом, который не умел стрелять.
— А вдруг немец прижмёт? Что делать будешь? Танец с бубном станцуешь? — грубо спросил Сергей.
— Я сдамся.
— Ты чего, с дуба рухнул? Они не возьмут тебя в плен, убьют — не заметишь! А если и возьмут, то в свои лагеря отправят или куда там... — с заметной тревогой сказал напарник.
— Этих лагерей-то ещё нет вроде как… Или есть, не знаю, — в этот момент я сворачиваю на просёлочную дорогу. Вдалеке уже слышны звуки выстрелов и взрывов бомб.
— Ладно, как хочешь, но! У меня есть, если что запасной пистолет, — с улыбкой произнёс он.
— Вопрос перед боем: можно я тебя буду иногда называть Серёга? Знакомы мы же не первый день, — в этот момент я одеваю каску и немного прибавляю скорости.
— Да хоть Микки Маусом меня называй, — перезаряжая винтовку, сказал Серёга.
***
Взрывы. Выстрелы. В окопе Лёшка лежит вместе с раненым товарищем, и старается изо всех сил ему помочь.
— Всё будет хорошо, ты смотри, э... Глаза, глаза не закрывай! — солдат в ответ ему промычал, Лёшка посчитал это согласием.
— Лёха! Помогай! Ещё идут! — крикнул другой солдат, который лежал на земле около окопа.
— Да, да, сейчас, — Лёшка поднимает винтовку и пытается попасть в немца. Тот как-то увернулся и начал стрелять в ответ. Лёшка пригнулся. Над его головой свистели пули. «Это конец», — подумал он. Но внезапно выстрелы кончились.
— Давай, Лёх, держись. Ещё чу-чуть! — крикнул тот солдат. Лёшка предположил, что солдат и подстрелил немца.
— Патроны есть лишние?! — сквозь шум спрашивает солдат.
— Есть! — крикнул Лёшка. И тут он услышал, как со стороны дороги едет грузовик. «Дай бог, чтобы это был Ваня», — подумал Лёшка. И был прав.
***
— Смотри, я закрою грузовиком выстрелы, а ты давай, к нашим беги, помоги, — говорю я.
— А если…
— Всё будет нормально! Давай, беги! — я резко жму на тормоза, и Серегу откинуло на лобовое стекло. Но он, кажись, этого не заметил. Он резко открывает дверь грузовика и бежит туда, где лежит Лёшка с раненым солдатом. Я, как смог, пригнулся в кабине грузовика. Под шквалом стеклянных осколков мне удалось покинуть салон грузовика. Сердце билось с такой скоростью и грохотом, что, казалось, его слышно всем. Я понемногу иду к окопу, как вдруг слышу, что Лёшка кричит.
— Эй, помоги ему дойти! — и тут я замечаю солдата, лежащего около окопа. Из неудобного положения он пытался отстреливаться.
— Давай, давай, ходу! — закричал солдат, прикрывая меня. Вместе с ним мы прыгаем в окоп. Я решаю спросить как его зовут. Нужно знать имя того, кто рискнул тебе помочь.
— А… Как твоё имя, солдат?! — спрашиваю я сквозь шум.
— Гришей, Гришей меня зови! — крикнул он, целясь в немца, который подошёл слишком близко к нам. Я решаю посмотреть как там грузовик. Выглядит он плохо, на левый бок покосился, видимо, колёса от пуль спустило. Но свое дело он сделал, на время остановил шквал пуль. Смотрю по сторонам. Вдалеке в небе я замечаю самолёты, которые летят с той стороны, откуда мы приехали с Серёгой. Крича, я показываю парням на летящие самолёты.
— Ооо, авиация наша, эгей! — крикнул Гриша.
— Это, конечно, хорошо, но давай продолжим стрельбу, ага?! — говорит Серёга.
— Так точно мистер зануда! — сказал Гриша в ответ. Серёга лишь махнул рукой в его сторону и перезарядил винтовку для того, чтобы продолжить стрелять.
— Вы уверены, что это наши?! — кричит Лёшка
— Едрить твой батон, а! А кто-ж ещё по-твоему?! — крикнул Гриша. К этому времени самолёты уже подлетели и начали обстрел той стороны, где находились немцы. Гриша был прав, наши прилетели, но в один миг у меня появилось ощущение, что это не совсем наши бойцы. Гриша выпрыгнул из окопа и побежал в сторону обстрелянного грузовика. Точно также сделал Серёга. Они спрятались за грузовик и вели стрельбу в сторону немцев. И тут я слышу, как летят другие самолёты, я уж подумал наши, но нет, это уже были самолёты врага. Я решил предупредить парней об этом. Но они убежали куда-то в другую сторону.
— Лёшка, не видел куда они побежали?! — Лёшка всё это время пытался помочь раненому солдату.
— Нет! Не видел и это очень плохо! — в страхе произнес Лёшка. В этот момент один вражеский самолёт направился в нашу сторону.
— Ой , ой , ой.. Это похоже бомбардировщик! — кричит Лёшка
— Как ты узнал?! — кричу я, собираясь уже бежать в сторону от окопа.
— Ну он чуть больше осталь… — не успевает договорить Лёшка, как я его хватаю и вместе с ним мы бежим подальше от окопа. Но он резко меня начинает тормозить
— Что ты делаешь?! — спрашиваю я его
— Я не могу оставить его там! ОН лежит раненый! — кричит Лёшка. В этот момент «бомбардировщик» падает, сбитый нашим самолётом.
— Ну вот! Зря побежали! — кричит Лёшка, освободившись от моей руки, и возвращается к окопу. Я решил сделать тоже самое.
— Что нам делать?! Мы тут в опасности! — кричу я.
— Нужно дождаться кого-нибудь! Подмогу или что-то в этом роде! — с волнением говорит Лёшка. Тем временем в небе всё меньше вражеских, но также и наших самолётов.
— Эм.. Так, я пойду к парням, помогу им! А ты с ним посиди, всё равно стрелять не умеешь! — резко произнес Лёшка. Я не ожидал от него такого резкого ответа, до войны мы всегда с ним ладили и никогда, даже в школе, не ссорились. Лешка посмотрел на меня так, как будто в последний раз видит меня.
— Будь осторожен, — произнес я. Лёшка кивнул, схватил винтовку и вылез из окопа. Как только Лёшка скрылся за простреленным грузовиком, я его уже не видел. Но тут меня за штанину дёрнул раненый солдат.
— Что-то нужно?
— Это… Кхм, пи-сь-м-м-о, кхм, — говорит он.
— Что? Какое письмо? — спрашиваю я у него. Солдат протягивает листок бумаги.
— Эт-о, кхм... Его, кхм… Письмо, про-ща-ется, он, кхм, с тоб-ой, — произнес солдат. Я беру и разворачиваю «письмо».
Здраствуй Ванька!
Я решил написать это письмо, так как я возможно
погибну или пропаду. Не знаю, может быть я и
останусь в живых, но что-то мне подсказывает, что нет.
Поэтому, я прошу, после войны передай Оле,
Что я её люблю и очень сожалею что так и не смог
ей сам признаться в этом. Я очень
надеюсь, что ты пройдёшь всю войну.
И приедешь обратно в наше село
Вернешься к семье, к быту, к учёбе,
Это были лучшие времена.
Начиная со школы, заканчивая
университетом. Не скучай, я всегда
буду жить в ваших сердцах, в сердце Оли,
родителей, одноклассников, учителей.
Удачи тебе в дальней…
Письмо на этом моменте обрывается. Я верчу его со всех сторон, но нигде нет продолжения.
— В эт, кхм -от момент, б-б-ой начался, кх, — произнёс солдат. Я свернул письмо, поправил каску.
— Так, лежи, если кто приедет помочь, ты… Эээ… — я осмотрелся вокруг, и нашёл пистолет, лежавший на земле. — Ты выстрелишь в небо или… В общем, давай, я пошёл, — сказал я солдату, передавая пистолет.
Я не проверял есть ли в этом пистолете патроны. Я об этом не думал. Мне было важно спасти своего друга. Когда я пробежал мимо грузовика, то увидел много мёртвых бойцов, врага, наших, сбитые самолёты и уничтоженную технику. Я быстро осмотрелся. Увидел какой-то дом или сарай. И к нему бежал Лёшка, который иногда ложился на землю, дабы не попасть под пули. Я мигом побежал в его сторону, стараясь докричаться до Лёшки. И услышал чей-то крик. Но я не оглянулся, я просто бежал в сторону этого сарая. Единственные слова, которые я различил, были «ложись» и «стрелок». Но я бежал. Бежал с целью спасти своего друга. И вот вроде бы я уже близко, но в этот момент в меня попадает пуля. Я падаю на землю. Плохо одетая каска слетела с моей головы. Но даже после пулевого ранения я пытался ползти к этому сараю. Но в небе как мне показалось, появился ещё один бомбардировщик. Изо всех сил я пытаюсь крикнуть Лёшке, предупредить его, но когда я попытался встать, то увидел, как одна из бомб летит прямо в сарай, где был мой друг. Взрыв. Я как можно ниже опускаю голову, чтобы не задело чем-то. И в этот момент мир начинает темнеть. Я слышал где-то вдалеке выстрелы, крики, взрывы. Кто-то переворачивает меня на спину, я не смог различить лицо, но потом я понял кто передо мной.
— Гриша! Зови медика! Срочно! — это был Серёга, который дождался подмоги.
